На пути к Основанию [На пути к Академии] - Айзек Азимов

Совершенно не важно, как сильно лично я верю в ваши идеи, в вашу Энциклопедию, будучи Главным Библиотекарем Галактической Библиотеки, я призван думать в первую голову о ней. Следовательно, профессор Селдон, ваша просьба о предоставлении помещений для ваших сотрудников отклоняется.

Селдон откинулся на спинку стула, словно его ударили.

– Кроме того, профессор, – продолжал Арканио, – я бы просил вас в течение двух недель воздержаться от посещений Библиотеки. После заседания Совета через две недели, профессор Селдон, мы известим вас о своем решении – продолжим ли мы договор с вами или нет. Это все, профессор Селдон, что я пока могу вам сказать, – твердо проговорил Арканио и встал, опершись ладонями о гладкую, без единого пятнышка, поверхность письменного стола.

Хари Селдон тоже встал, хотя и не так резво, как Трима Арканио.

– Смогу ли я обратиться к Совету? – спросил Селдон. – Может быть, если бы мне удалось убедить членов Совета в жизненной важности психоистории и Энциклопедии…

– Боюсь, что нельзя, – негромко ответил Арканио, и на одно-единственное мгновение он показался Селдону тем человеком, о котором ему рассказывал Лас Зенов.

Но холодный бюрократ незамедлительно взял верх над прогрессивно мыслящим человеком, и Арканио проводил Селдона до дверей. Когда их половинки разъехались в стороны, Арканио сказал:

– Две недели, профессор Селдон. Пока – до свидания.

Селдон сел в ожидавший его скиттер. Двери кабинета закрылись.

«Что же мне теперь делать? – в отчаянии думал Селдон. – Неужели конец всему?!»

Глава 28

– Ванда, детка, чем это ты так увлеклась? – спросил Селдон, входя в кабинет внучки в Стрилингском университете.

Когда-то этот кабинет принадлежал Юго Амарилю, после смерти которого Психоисторический Проект просто осиротел. К счастью, роль Юго в последние годы взяла на себя Ванда, которая постоянно трудилась над модернизацией и шлифовкой Главного Радианта.

– А? Я работаю над уравнением в отрезке 33А2D17. Видишь, я перекалибровала этот отрезок, – и Ванда показала на светящееся фиолетовое пятнышко, повисшее в воздухе прямо перед ее лицом. – Учла стандартный коэффициент и… вот оно! То самое, видимо, о чем я думала.

Ванда встала, отошла назад и потерла глаза.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Селдон. – Да это же, похоже, уравнение Терминуса, но… Послушай, Ванда, это уравнение, обратное уравнению Терминуса, верно?

– Верно, дедушка. Смотри, в уравнении Терминуса цифры стояли как-то не так… – Ванда нажала кнопку, вмонтированную в стенную панель. В другом конце кабинета возникло красное пятнышко. Селдон и Ванда вместе подошли к нему. – А теперь посмотри, как все стало здорово, дед. Я несколько недель над этим корпела.

– Как тебе это удалось? – спросил Хари, с восхищением глядя на красоту, логичность и изящество уравнения.

– Сначала я смотрела на него отсюда и думала, думала… Оно мешало всем остальным. Но надо, это так важно, чтобы все получилось, как мы задумали, чтобы Терминус заработал. В общем, я поняла, что нельзя вводить это уравнение в Главный Радиант и ждать, что оно войдет, как по маслу.

Втиснуть его – значит потеснить что-то другое. Раз есть вес, значит, должен быть противовес, точно?

– Ты, похоже, говоришь о том, что древние называли «инь» и «янь».

– Ну да, что-то вроде этого. «Инь» и «янь». В общем, я поняла, что, для того чтобы улучшить «инь» Терминуса, я должна найти место для его «янь». Что я вот тут и сделала, – сказала Ванда и вернулась к фиолетовому пятнышку, расположившемуся на другой стороне сферы, образованной огнями Главного Радианта. – И как только я вот тут все подгадала, уравнение Терминуса легло на свое место. Полная гармония!

Ванда сложила руки на груди, чрезвычайно довольная собой, словно решила все проблемы Империи.

– Восхитительно, Ванда. Потом обязательно расскажешь мне, что, по твоему мнению, это означает для Проекта. А сейчас пойдем со мной к голографическому экрану. Я получил срочный вызов с Сантаннии несколько минут назад. Папа просил нас немедленно связаться с ним.

Ванда сильно волновалась, слыша или читая сообщения о беспорядках на Сантаннии. От обнищания имперской казны страдали, в первую очередь.

Внешние Миры. Их доступ к более богатым Внутренним Мирам был нелегок, и становилось все труднее и труднее как вывозить продукты производства, так и импортировать вещи первой необходимости. Имперские гиперпространственные корабли залетали на Сантаннию редко и далекий мир чувствовал себя отрезанным ото всей Империи. Вся планета сейчас была охвачена бунтами, забастовками, восстаниями.

– Дедушка, хочется верить, что ничего страшного не произошло, – испуганным голосом проговорила Ванда.

– Не волнуйся, милая. Конечно, все в порядке, раз Рейчу удалось послать нам весточку.

Дед и внучка прошли в кабинет Селдона, встали у голографического экрана и принялись ждать связи. Селдон набрал код на пульте около экрана, прошло несколько секунд, и вот возникло чувство, словно экран втянулся в глубь стены и стал похожим на вход в глубокий туннель, в этом туннеле – поначалу туманно, потом все отчетливее возникла знакомая фигура Невысокого крепкого мужчины. Как только связь наладилась, видно стало совсем хорошо.

Вот на лице мужчины проступили пышные далийские усы, и вся его фигура ожила.

– Папа! Ванда! – сказало голографическое изображение Рейча, спроецированное на Трантор с Сантаннии. – Слушайте, я буду говорить быстро – времени нет. – Вдруг он вздрогнул, словно услышал какой-то шум. – Тут дела плохи. Правительство низложено, власть захватила партия провизионистов. Сущая неразбериха, сами представляете. Я только что отправил Манеллу с Беллис на звездолете в Анакреон. Просил их связаться оттуда с вами. Корабль называется «Аркадия-7». Ты бы, папа, видел, в каком состоянии улетела Манелла, как она не хотела со мной расставаться. Только ради Беллис я ее уговорил лететь. Милые мои, я знаю, о чем вы думаете. Вы думаете, что я должен был улететь вместе с ними. Я бы полетел, если бы смог. Но не было мест. Вы просто не представляете, чего мне стоило добыть для них билеты! – Рейч усмехнулся той самой усмешкой, которую так любили Селдон и Ванда, и продолжил:

– И потом, раз уж я остался, я должен помочь в охране университета. Пусть только кто-нибудь их этих тупоголовых сантаннийских бунтовщиков приблизится к университету, мы им покажем…

– Рейч, – прервал его Селдон, – насколько плохи дела? Того гляди начнется бой?

– Папа, ты в опасности? – спросила Ванда.